За горизонтом - Страница 32

— Не понимаю… Почему я — «не такой как другие»?

— Видишь ли, малыш, если бы я все еще мог верить, я бы сказал, что тебя хранит некое божество… Хотя бы твой «Гилфинг-дитя»… Если бы я все еще мог верить… Теперь же я поостерегусь пытаться что-то объяснить, но только я знаю — ты еще не исполнил своего предназначения в этом Мире… А значит — ты не можешь умереть. И все, кто окажется рядом с тобой — тоже будут живы… Может поэтому я держусь около тебя? — разбойник говорил уже, пожалуй, сам с собой, — нет, не знаю… Но все же я постараюсь, чтобы ты был жив, парень…

— Извини, Кари, — перебил старшего товарища Великий Пацан, — я посплю немного…

— Конечно, малыш, — улыбнулся тот, — делай все, что заблагорассудится…

Раненый закрыл глаза и глубоко вздохнул. Кари заботливо поправил на нем одеяло и вышел из палатки, стараясь ступать потише…

Перед палаткой его поджидал коренастый низкорослый разбойник, мрачную рожу которого украшала клочковатая бороденка. При появлении вожака он шагнул навстречу Кари:

— Ну, чего там с твоим молокососом?

— Теперь точно будет жить. Пришел в себя и выпил почти целую чашку отвара…

— Только я все же не пойму, атаман, какого рожна мы тащим его с собой уже через третью границу?

— Ты же подслушивал сейчас, верно? Ты всегда подслушиваешь…

— Это ты про то, что его хранит Гилфинг, а заодно — и всех, кто рядом? Дурость это, уж не обессудь…

— Я бы тоже так сказал, друг Ренки, но посуди сам. Парень получил двенадцать ран, как минимум две из них смертельные… Он почти месяц не приходил в себя, вы все его считали трупом, а кто оказался прав? Я! Он выжил, Гангмар забери меня, он выжил и теперь пойдет на поправку… А что до трех границ — то скажи, разве хоть у одной из них нас ждала беда? Мы шутя уходим от любой опасности! И так будет впредь, пока среди нас Аньг. Он наш талисман, он наша защита. Можешь мне не верить Ренки…

— Верю, Кари. Один Гангмар знает, что творится у тебя в башке, но ты всегда оказываешься прав…

— То-то… Я ведь замечаю, что и ты сам постоянно крутишься неподалеку от раненого. Тоже, значит, понимаешь, что рядом с ним — больше шансов выжить, а?.. То-то…

ГЛАВА 15

Наконец, к исходу пятого дня пути сухие островки между болотами стали попадаться чаще и чаще. Пока отряд шел через Болотный Край, графу Гезнуру не было нужды поторапливать капитанов — наемники сами стремились миновать негостеприимные земли как можно быстрее. Уж больно тяжелый, гнетущий какой-то, дух витал над этой проклятой страной — всем не терпелось поскорее выбраться из трясин и снова оказаться на твердой земле… Впрочем, местных жителей вроде бы не тяготила столь жалкая природа их родины — хотя, с другой стороны, они ведь не знали ничего другого. Попадавшиеся по пути болотники не были отмечены печатью угрюмости или чем-то другим в таком духе — наоборот, по сравнению с забитыми гевскими крестьянами, они выглядели более живыми и веселыми. Таким их сделал образ относительной свободный жизни — они ведь обитали на своих островках посреди болот, куда зачастую можно было попасть лишь по трясущимся хилым мосткам через топи. Так что господа и сборщики налогов не часто жаловали их посещениями и здешние сервы могли пользоваться некоторой волей внутри своих мокрых угодий… Свобода узника, которого никогда не посещает тюремщик, свобода отшельника, замурованного в келье…

Итак, преодолев наконец болота, наемники, чихая и ругаясь (многие, естественно, простудились во время ночевок в сырости), вышли наконец к южной границе Болотного Края… Вдали непрерывной полосой, вытянутой вдоль всего горизонта, синели горы… Горы Страха…

Здешние болотники не выглядели более похожими на прочих людей мира, чем их земляки с трясин — болота надежно отделяли их от всякого влияния цивилизации. Они сохранили в почти что первозданном виде быт и нравы «детей Хаверка»…

Сэр Антес из Дашстеля охотно пояснил, что, согласно преданиям, Болотный Край некогда заселили беглецы из прочих владений Мира и жили они в условиях патриархальной свободы, или «дикости», как выразился сей достойный дворянин — и лишь после Священных походов и Великой войны, перемешавших весь Мир и сдвинувших с места народы, этим краем заинтересовались сеньоры. Постепенно господа словно заново освоили этот уголок Мира, уже заселенный их будущими вассалами — тяжелая поступь цивилизации отозвалась в Болотном Крае позвякиванием рыцарских шпор… И никому не ведомо, сколько благородных сеньоров нашли вечное успокоение в трясине, прежде чем местные крестьяне покорились господам с севера.

Впрочем, это своеобразное завоевание длилось довольно долго и закончилось относительно недавно, а болота стали свидетелями немалого числа драм и весьма занятных приключений… Но Мир никогда не узнает о разыгравшихся здесь некогда трагедиях — болота умеют хранить тайны лучше кого бы то ни было…

Итак, наемники миновали болота, кляня их и ругая — и, естественно, не задумываясь о тех трагедиях, что разыгрались здесь за прошедшие века — их впереди ждали собственные приключения…

Дорога, вымощенная гнилыми бревнами и пропитанная болотной жижей мало-помалу сменилась под ногами наемников утрамбованными колеями, прекрасно заметными даже на каменистой почве предгорий. Старая дорога, которой постоянно пользовались местные крестьяне до недавнего времени. По этой дороге они возили всевозможные продукты своего натурального хозяйства на прииски в горы Страха. Жалкие плоды их труда скупали имперские чиновники, чтобы кормить рабов в рудниках. По этой же дороге местные разбойники и дворяне (тоже, впрочем, разбойники) ходили в набеги на прииски… Дорога называлась «золотой». Золото, кстати, по этой дороге не возили никогда — его отправляли по «старой» дороге, которая вела окружным путем через Андрух — до того места, где Золотая река становилась судоходной… Там драгоценную кладь грузили на барки…